Сайт Расказов

Мальчик покачал головой и встал.

- Нет, бессмертный. Я не хочу драться на дуэлях. Я не хочу знать, служишь ли ты Богу или дьяволу, но я заплачу тебе столько, сколько ты скажешь, за руку, которую можно поднять на такую высоту, и она после этого смогла бы работать, - он ткнул пальцем левой руки чуть выше своей головы. - Приделай такую руку к этому запястью, - показал он, - и я отдам тебе свою душу, если попросишь.

- Не спеши так распоряжаться собственной душой, мальчик, - сказал прасол.

Он подошел к подножию дуба, выражение его лица было трудно разглядеть из-за сгущающихся сумерек и дыма трубки.

- У меня здесь есть рука, вписавшая много страниц в историю.

Он потянул шнур, и мешок внезапно зевнул, словно просыпающаяся змея.

- Что ты будешь делать с рукой, которую сможешь поднять на такую высоту? он поднял свою руку над головой.

- Я буду писать картины, - сказал мальчик, - мой город, горы, деревья, людей, восходы и закаты... Я все это сделаю своим! На холсте.

- Достаточно, - прервал его прасол. - Я вижу, что ты будешь художником, он сунул руку в мешок, и мальчику почудилось, будто в его темных недрах проступило неестественное сияние. И тут его словно бросило вперед...

Рука!

Правая рука. Розовая. Гладко обрезанная у запястья, словно только что отсеченная - хотя крови не было видно. Маленькая сильная рука.

Мальчик задохнулся и торопливо шагнул за могучий ствол дуба. Ему стало плохо. Вернувшись на поляну, он спросил слабым голосом:

- Ты правда можешь приделать ее мне?

- Разумеется, если ты этого хочешь.

- Конечно же, я хочу! Как я могу не хотеть?

- Некоторые люди, - сказал прасол, - столь живучи, что они пропитывают каждый атом своего естества непреодолимой страстью своей воли, своих целей. Я долгое время хотел узнать, может ли эта сила передаваться. Эта самая рука, он помахал ею, - принадлежала Цезарю Борджиа. Он был художником, это верно. Но он был способен и на многое другое. Я выкрал ее в день, когда он умер, чтобы проделать опыт.