Сайт Расказов

Она обвела взглядом разношерстную компанию. Самые необычные существа продолжали прибывать, и Королева сказала:

- Соглашайся, Алиса. Ты нам нужна. Вотчина Бингерна теперь, естественно, принадлежит тебе. Соглашайся.

Алиса посмотрела на Люцера, на толпу, а потом снова на Люцера.

- Вы все спятили, - объявила она. - Как, впрочем, и я.

С небес полилась дивная музыка, и, подняв голову, Алиса увидела, что в заоблачных высях медленно исчезает маленькая звездочка.

Он бросился вперед, но, как только коснулся сверкающего шара, какая-то сила подняла его в воздух, завертела, словно в водовороте, а потом швырнула на каменный пол. Шар повис прямо над его грудью. Бингерн попытался пошевелиться, но был не в состоянии двинуть ни рукой, ни ногой.

- Мог бы и подольше со мной повозиться, - прошептал он, - ради него. Я уже многие десятилетия делаю все, чтобы его вылечить. Думал, что это поможет. Мне хотелось, чтобы он был в порядке, и тогда его можно было бы вернуть.

- А у меня другой план.

Бингерн повернул голову и посмотрел на Люцера.

- Господин! - позвал он. - Вспомните! Пожалуйста!

- Я помню, мой верный слуга, - послышался ответ; Люцер взял руку Алисы в свою, и её неожиданно окружило мягкое сияние.

- Твоя работа здесь завершена, - сказал Юлеки Бингерну. - А вот его нет, хотя к нему и вернулась память. Он наведет порядок в этой стране, которую ты принес в жертву ради его исцеления.

- Я мог ... Читать дальше »

Королева Червей взвизгнула, когда противники оказались совсем рядом с ней, а рога Бингерна оставили глубокие следы на каменном полу у её ног. Но в следующее мгновение сцепившиеся враги откатились в сторону.

- Павшая звезда - лорд Люцер, - возразил Кролик. - Сегодня ночью его нужно заставить вспомнить, кто он такой. Бингерн был его слугой; он захватил власть, когда Люцер, его господин, потерял память.

- Что? - вскричала Алиса. - Бингерн самозванец?

- Вот именно. Теперь, когда ты меня освободила, я надеюсь стать свидетелем того, как сегодня ночью его власти придет конец.

Послышался оглушительный грохот, когда противники налетели на стену, и здание содрогнулось.

- А почему Бингерн превосходит умением сражаться своего господина"? спросила Алиса.

- Лейб-гвардеец должен пройти специальную подготовку, чтобы быть в состоянии противостоять легионам мрака, - ответил Кролик.

Казалось, что Люцер и Бингерн уже целую вечность молотят ... Читать дальше »

Бингерн поднял дробовик. Алиса тут же прикрыла Люцера собой.

- Проклятье, леди! Убирайтесь! Не мешайте мне! - крикнул Бингерн.

- Нет, - ответила Алиса. - Здесь что-то не так, а я хочу, чтобы было как полагается.

- Вы все делаете неправильно! - прорычал он. Люцер сбросил цепи и выпрямился в полный рост. Бингерн вздохнул.

- Ну хорошо. Придется ещё раз урегулировать наши отношения, - заявил он.

Люцер вышел на середину часовни, Бингерн отложил в сторону свой дробовик и двинулся ему навстречу.

Когда они встретились, небо разорвала ослепительная вспышка. А в следующее мгновение они уже катались по пентаграмме.

Дверь в часовню распахнулась, и Алиса увидела Белого Кролика. Он будто бы пробормотал: "Ах, Боже мой. Боже мой!", а потом уселся на одну из передних скамеек и стал наблюдать, как дерутся Люцер и Бингерн, как их кулаки крошат камень и кирпич или рассекают воздух, когда противникам не удавалось попасть друг в друга.

Потом он приказал всем остальным занять места на скамейках. Люцеру, Королю и Королеве он позволил остаться возле Алисы, а сам прошел в переднюю часть часовни и, задрав голову, обратился к кому-то невидимому, прячущемуся в темноте:

- Эй, ты там. Это Бингерн. Я знаю, что ты меня слышишь. Вот и хорошо. Сегодня - та самая ночь, но я хочу, чтобы ты знал: я все держу под контролем. Ты только зря теряешь время, если думаешь, будто можешь что-нибудь по этому поводу сделать. Мне известно, что ты мечтаешь до меня добраться, Юлеки, только ты опоздал. Я отнимаю у этой страны её силу вот уже много лет. Теперь тебе со мной не справиться. Одно короткое прикосновение - и мир, созданный мной, будет жить вечно.

- Алиса, - тихо проговорил Люцер. - Я собираюсь разорвать цепи и бросить ему вызов - сейчас. У нас почти равные силы, но я потерплю поражение, потому что он более меня искушен в военном деле. Когда вам покажется, что я падаю в третий раз, призовите Юлеки. И выкрикните свое им ... Читать дальше »

Они последовали вниз по склону, по извивающимся тропинкам, бегущим по долине - Бингерн, Алиса, Люцер, Король и Королева Червей, Щебетунчики, разношерстные придворные и аристократы. Щебетунчики опять стали совсем крошечными, вступив в перестрелку с кем-то, кто сидел за огромным валуном и протяжно выл. Когда потом они принялись обыскивать местность, ничего особенного обнаружить не удалось.

Когда вся компания подходила к часовне, у них над головами пронеслась громадная стая черных птиц, а в траве, не смолкая, раздавались самые разные шорохи и шипение. Казалось, земля дрожит под ногами, а временами Алиса слышала, как трещат сухие ветки под чьими-то тяжелыми шагами.

Люцер теперь держал её за одну руку, а другой она опиралась на массивную палку.

- Уже совсем близко, - заметил Люцер. - Когда мы придем, вы сможете отдохнуть.

- Я обязательно дойду, - сказала Алиса. - Мне интересно, чем все это закончится.

- Вы непременно узнаете. В любом случае ва ... Читать дальше »

И снова Алиса запела. И ночь ожила криками птиц, стрекотом насекомых, шорохом листьев. Таких ярких звезд Алисе ещё не доводилось видеть, а луна, казалось, набирала силу, приближаясь к зениту.

- Проклятье! - выругался Бингерн, когда из прорехи его лопнувших брюк показался длинный хвост. Его глаза по-прежнему метали молнии.

- Не останавливайтесь! - попросил Люцер. Наконец они добрались до вершины высокого холма, откуда открывался вид на долину, залитую, точно молоком, лунным светом. Алиса услышала у себя за спиной какой-то шум. Бингерн приказал всем остановиться и принялся разглядывать долину. Потом поднял правую руку и показал острым, как бритва, когтем.

- Здесь музыка умирает, - сказал он. - Здесь вотчина Бингерна. Здесь я становлюсь сильнее.

- ...И вы, похоже, несколько изменились, - заметила Алиса.

- Сегодня этого избежать нельзя, - ответил он. - Сегодня, когда Могущество снисходит и возносится, чтобы пройти по этому миру.

- Я ... Читать дальше »

Когда они перебрались через следующий холм. Алиса услышала хрустальный звон, словно рассыпалось тысяча осколков - казалось, никто, кроме нее, не обратил на звон никакого внимания.

- А здесь погромче, - сказал Люцер, и Алиса старалась изо всех сил.

Она услышала позади фырчанье, сопение и пыхтение, словно по склону с трудом взбирался тюлень.

- ...На этой поляне вы должны петь особенно красиво, - попросил Люцер.

Алиса сделала все, как он говорил, и вдруг рев автоматического оружия Щебетунчиков чуть не стряхнул мрак с ночи - его услышали все. Последние охранники куда-то исчезли, а оружие смолкло, когда над дорогой пронеслась черная туча.

- Люцер, - прошептала Алиса и вцепилась в его железные бицепсы, - что вы заставили меня делать?

- Прошу прощения, это всего лишь старая песня, миледи. Постарайтесь, постарайтесь вспомнить все, что происходило с вами в ваши прошлые визиты в эту страну. Если вы когда-нибудь что-нибудь любили, пойте. Вс ... Читать дальше »

- Он дурно воспитан - это известно нам, - согласился Люцер.

- Выполняйте приказ! В копи его! - орал Бингерн.

- Я имею право присутствовать на службе, - заявил Люцер.

- В таком случае возьмем его с собой. Отправим на рудник после.

Люцер поднял руку и сжал пальцы Алисы.

- Сегодня я стану самим собой - а он скорее всего нет.

- Это хорошо? - поинтересовалась Алиса.

- Радуйся и будь честен, - ответил Люцер, - и все будет по-нашему.

- Ничего не понимаю.

- Время прозрения наступает.

- Бингерн всегда казался таким приятным джентльменом, а вы преступником, хоть и очень воспитанным.

- Он все время врал. Вы видели, какой он выбрал путь? Кстати, и чужое не дурак стянуть.

- Теперь мне ясно. Он и вправду обманщик ужасный.

- Мы скоро отправляемся на службу. Вы голодны? Если да - он позаботится о том, чтобы вас накормили. Хочет, чтобы вы себя хорошо чувствовали.

- Я обойдусь ... Читать дальше »

- А какое это все имеет к ним отношение? И что с ними сталось? Что? Что?

- Рудники! - воскликнул Люцер. - Говорит: "Платить не желаю". Отпусти их, отпусти, отпусти, умоляю!

- Этого не может быть, - возмутилась Королева. - Кто мог такое приказать?

Люцер повернулся и уставился на Бингерна.

- Нечего было их так обожать, - заявил тот.

- Отпусти их!

- Сегодня не обещаю.

- Где королевские мантии? - поинтересовался Король.

- Я отдал постирать их.

- Ты их продал! Ты нас предал! - рассердился Король.

- А где драгоценности нашей короны? - поинтересовалась Королева.

- В музее - ими любуются матроны.

- Ложь! Ложь! Ты нас ограбил. Верни их! Верни их!

- Мне кажется, я слышу шаги писцов, - сказал Бингерн. - Давайте посадим их тут, и пусть делают, что я прикажу.

- Думаю, мы не нуждаемся в твоей помощи. Мы совсем не так просты.

- В таком случае ваших друзей и фаворит ... Читать дальше »

- Вы уверены, что у нас получится?

- Нет, но если мы не попытаемся сейчас, могут пройти века, прежде чем представится новая возможность. И не останется ни одного роялиста.

- Дайте мне подумать.

- Думайте побыстрее.

Они приближались к Червонному Замку. Бингерн приказал первому встречному - невысокому рыжеволосому садовнику, - чтобы тот доложил о его прибытии. Парень тут же умчался, при этом он отчаянно вопил;

- Бингерн вернулся! Бингерн вернулся!

- Какое трогательное проявление чувств, - проговорил Бингерн. Входите. Сами найдем их величества.

Теперь Бингерн шел позади всех остальных, словно был загонщиком. Он боялся, что Люцер каким-нибудь образом освободится и уведет за собой Алису. Щебетунчики остались охранять ворота.

Короля и Королеву обнаружили под кроватью в четвертой спальне. Их величества были одеты в ужасающие лохмотья.

- Почему они так себя ведут и так необычно выглядят? - спросила Алиса.

Я чувствую, что буду вынужден принять непосредственное участие в событиях, поскольку сейчас конец одного небесного цикла и начало другого; и духи могут пасть или, наоборот, вознестись.

- Не понимаю.

- Естественные законы, царящие здесь. Я попытаюсь объяснить, когда у нас будет больше времени.

- А почему не сейчас?

- Потому что вон там, впереди, уже виден замок - мы почти пришли. Достаточно сказать, что Бингерн является звездным духом, который пал на землю во время последнего цикла. Он быстро понял, что это место - не что иное, как приют безумцев, захватил тут власть и навел порядок.

- А почему тогда вы противостоите ему?

- Он зашел слишком далеко. Теперь здесь правят его капризы, а не законы или принципы. Может быть, он и сам спятил. Он боится, что во время Пира Юлеки, Бичующего Ангела, некая сила утащит его назад, туда, откуда он прибыл. И он уже никогда не вернется сюда.

- Так он должен радоваться.

- Должен. Т ... Читать дальше »

Алиса подошла к нему поближе.

- В нем появилось нечто такое, - проговорила она, - что кажется ещё более ненормальным, чем обычно.

- Не сомневайтесь, он в порядке, - ответил Люцер. - Как и большинство из нас. Только с ним сейчас опасно связываться. Когда наступает Юлеки, его сила достигает пика.

- А ваша? - спросила Алиса, - Мне кажется, у вас с этим тоже не должно быть проблем.

- Верно, - кивнул Люцер. - Только никогда не знаешь, как здесь все повернется. Урла-лап!

- Кур-ла-ла! - улыбнувшись, ответила она. - Люцер, мы оба спятили?

- Может быть, чуть-чуть, - согласился он;

- Арестованным трепаться можно? - крикнул Ник.

- Можно, - разрешил Бингерн. - Это не имеет значения.

Солнце постепенно скрылось, и они вошли в сумерки.

- На этот раз все тут немного не так, как раньше, - сказал Люцер Алисе. - Думаю, они хотят, чтобы были соблюдены законы.

- А что это значит - тут? - спросила она.

Мотоциклисты приближались и вскоре оказались совсем рядом. Когда они остановились, Бингерн подошел к командиру отряда, парню с огромным животом и руками, похожими на два ствола. Он был в голубых джинсах и черной кожаной жилетке. Его украшала изощренная и разнообразная татуировка. Испещренное шрамами лицо расплылось в улыбке.

- Вы хотите, чтобы мы тут с кем-то разобрались? - спросил он Бингерна.

- Нет, только посторожите. Вот, мисс Алису.

- Да это же какая-то старая кляча! Зачем ей охрана?

- А ну-ка, попридержи язык, Ник. Мисс Алиса - мой старый друг. Но мы не можем отпустить её раньше чем завтра. Так что приглядите за ней. Она обладает очень большим числом невероятности.

- А это ещё что такое?

- Вокруг неё происходят разные странные вещи. Щебетунчики окружили Алису. Ей показалось, что она заметила ухмыляющегося кота прямо у них над головами, в ветвях ближайшего дерева.

- Ну, пора, двигай, - приказал Бингерн.

- К ... Читать дальше »

После этого Люцер проделал руками несколько магических движений, и вокруг стало заметно светлее. Через некоторое время он замер, а потом объявил, что можно продолжать путешествие.

- А это ещё что такое было? - спросила Алиса.

- Даре Дадисдада и Ротгери Хан отправятся в путь сегодня, - объявил Бингерн.

- ...А Девушка Хорлистка облетит весь мир на крыльях, совсем как летучая мышь, - сказал Люцер. - Мелковая Роза поднимется со дна моря и расцветет, а огни Грибанов будут отплясывать на берегу и на склоне. Напоминание о вашем празднике, который называется День всех святых, и ритуальная защита против него.

- Такое впечатление, что тут все изменилось, - сказала Алиса.

- Только имена, - пояснил Бингерн.

- Гораздо больше чем имена, - перебил его Люцер.

- Я хочу, чтобы вы вернули меня домой, немедленно! - потребовала Алиса.

- Боюсь, это невозможно, - ответил Бингерн. - Вы нужны здесь.

- Зачем?

- Позже по ... Читать дальше »

Этот сад больше не походил на её сад. Он превратился в лесную поляну, окутанную закатной дымкой, посередине пересекались две дороги, которые начинались где-то среди деревьев. На перекрестке стоял Бингерн, в руке он держал дымящийся дробовик, у его ног, тяжело дыша, лежал Люцер.

- Попытался сбежать, - объяснил Бингерн. - Как я и предполагал.

- Он не... с ним все будет в порядке? - спросила Алиса и опустилась на колени возле Люцера, мгновенно вспомнив, что когда-то была медсестрой.

- Конечно, - ответил Бингерн. - Он уже поправляется. Он почти неуязвим. Здоровый как бык - нет, здоровее. Даже сильнее меня. Только вот не так искусен на поле боя.

- А откуда вы все это про него знаете? - поинтересовалась она.

- Когда-то он был моим слугой, оруженосцем. Мы прибыли сюда вместе.

- Откуда? - спросила Алиса. Он показал на небо:

- Оттуда. Я как павшая звезда, которую никто не может вернуть на место.

- А почему? - удивилась А ... Читать дальше »

Гости быстро поставили чашки на поднос, а Люцер прихватил с блюдечка последнее печенье. Потом оба поднялись, и Бингерн посмотрел на Алису.

- Вы не проводите нас? - попросил он её.

- Вы хотите сказать, к зеркалу?

- Да.

- Сюда, пожалуйста, - показала Алиса. Она подвела их к лестнице и стала подниматься по ступенькам. Отодвинув засов и включив тусклую лампочку, Алиса пригласила посетителей войти на пыльный чердак, заваленный кучами вещей, по которым можно было изучать историю. В дальнем конце висело зеркало, повернутое к стене.

Неожиданно Алиса остановилась и спросила:

- А зачем оно вам? Вы же прибыли сюда без его помощи.

- Другой путь очень сложен, - ответил Бингерн, - а учитывая, что мне нужно присматривать за этим парнем, приходится тратить немало сил. Кроме того, так намного удобнее.

- Удобнее? - удивилась Алиса.

- Да, - ответил Бингерн. И принялся произносить заклинание. - Давай, Люцер!

Он по ... Читать дальше »

Он откусил кусочек печенья. Люцер пил чай.

- Правда ведь? - неожиданно спросил Бингерн.

- Кого ты спрашиваешь? - поинтересовался Люцер.

- Тебя.

- Ты боишься сегодняшней ночи, - ответил Люцер, - ты боишься, что тебя ждет смерть.

- А она меня ждет?

- Я бы не сказал тебе, даже если бы и знал. Бингерн начал поднимать свой дробовик, взглянул на Алису и снова опустил оружие. Взял из блюдечка ещё одно печенье.

- Вкусные, - похвалил он.

- И введение закона в силу, - заявил Люцер.

- Помолчи-ка.

- Конечно. Не имеет значения.

- А что это такое? - не выдержала Алиса.

- Ритуал, в котором должен принять участие павшая звезда Бингерн. Иначе ему конец.

- Чушь! - взревел Бингерн и пролил чай на куртку. - Я принимаю участие в этой церемонии ради старых добрых времен. И не более того.

- В какой церемонии? - спросила Алиса.

- Обряд возвращения на небеса, откуда он к нам ... Читать дальше »

- Он убежал из тюрьмы, при этом пострадало несколько человек, прибыл сюда, организовал тайное революционное общество, начал покупать оружие и учить заговорщиков им пользоваться. Я поймал его как раз вовремя.

- Ну и что с ним будет? - поинтересовалась Алиса.

- Доставлю назад, - ответил Бингерн.

- Складывается впечатление, что, когда происходит что-нибудь в этом духе, вы единственный можете доставить его назад, - сказала Алиса.

- Точно. Он очень опасен. Как, впрочем, и я, - проговорил Бингерн.

- Все вранье, - заявил Люцер. - Впрочем, я ещё ни разу не видел, чтобы правда что-нибудь меняла.

- Я с удовольствием вас выслушаю, - пообещала Алиса,

- Прошу прощения, - вмешался Бингерн, - ему некогда. Мы скоро уходим.

- Он как самурай, - сказал Люцер. - Отлично натренирован и верен своему кодексу - уж и не знаю, что это значит. Если вы попытаетесь его задержать, он может вас обидеть.

- Ничего подобного, - заявил Б ... Читать дальше »

Пожилая леди подошла к двери, чуть-чуть приоткрыла её.

- Добрый вечер, мисс Алиса, - поздоровался гость. - Аксель Дж. Бингерн к вашим услугам. Как вы считаете, мы можем сегодня им воспользоваться?

- О Господи! Уж и не знаю, исправно ли оно, - ответила она и распахнула дверь. - Заходите скорее, на улице такой дождь!

Бингерн, как всегда, был весь затянут в кожу, на поясе висел охотничий нож, на правом бедре - пистолет, а в руке он держал дробовик.

- А это зачем? - спросила она.

- Заставляет его вести себя прилично, - ответил Бингерн.

С этими словами он втолкнул в комнату своего пленника - высокого, темноглазого, темноволосого человека во всем черном. В наручниках и ножных кандалах.

- Здравствуйте, мисс Алиса, - проговорил пленник. - Давненько мы с вами не виделись.

- И то верно, Люцер.

Он улыбнулся, поднял руки, и правая тут же раскалилась добела.

- А ну-ка, прекрати свои штучки, Люцер, - приказа ... Читать дальше »

(Эпиталама - Стихотворение или песня в честь свадьбы.)

Вечером шел дождь, и пожилая леди приготовила чай - как и обычно в это время. Она сидела на кухне за столом и вспоминала свою спокойную жизнь. Детские приключения завораживали её, и она уже в который раз подумала об удивительно тихих и серых годах, прошедших с тех пор. Она получила в наследство дом, небольшую стипендию попечительского совета и много путешествовала, но ей так и не довелось встретить подходящего человека для замужества; впрочем, наоборот тоже можно сказать. Ее роль практически уже была сыграна, хотя, по правде говоря, по-настоящему её никто и не пригласил принять участие в спектакле. И вспомнить-то особенно нечего, если не считать нескольких визитов давнишнего знакомого, который занимался охотой на людей - с тех пор уже прошло немало лет. А теперь...

В душе пожилой леди царили мир и покой, она сидела на кухне, пила чай, слушала, как стучит за окном дождь, и размышляла о том, какая сложная штука ж ... Читать дальше »

Лекарство от его болезни так и не было найдено. И я знаю, что он бродит по Каньону Мертвых и смотрит на кости, иногда останавливаясь у скалы, где встретил ее, и стряхивает с ресниц несуществующие капли влаги, удивляясь приговору, который вынес себе сам.

Таково положение вещей, и мораль тут, быть может, в том, что жизнь (а возможно, и любовь) сильнее, чем то, что она создает, но никогда не сильнее того, что создает ее. Но только Файоли могли бы ответить вам наверняка, а они уже никогда не придут сюда вновь.

Но она была любопытной и спросила его (в первый раз обращаясь к нему на ты): - Как же сумел ты удержать равновесие между жизнью и тем-что-мертво, как смог добиться существования смерти и сознания одновременно?

- В теле, которым я, к несчастью, владею, имеется механизм управления этим. Прикоснувшись вот к этому месту под мышкой, я могу остановить дыхание легких и биение сердца. Затем заработает электрохимическая система, подобная тем, которыми обладают мои роботы, невидимые для тебя. Это и есть моя жизнь внутри смерти. Я выпросил ее, потому что боялся забвения. Я вызвался быть смотрителем вселенского кладбища, ибо в этом месте никто не увидит меня и некому будет удивляться моему появлению, подобному самой смерти. Теперь ты знаешь все. Поцелуй меня и закончим на этом.

Но обладая внешней формой женщины или, возможно, будучи женщиной во всем, Файоли по имени Сития была любопытна как все они, и спросила: - Это место здесь? - и коснулась точки под мышкой.

И - он ... Читать дальше »

Она становилась все более изысканной в страсти, чем прежде, и он боялся этой последней встречи.

- Я люблю тебя, - сказал он, никогда не говоривший этого раньше, и она коснулась ладонью его лба и прижалась к нему губами.

- Знаю, - прозвучал ее ответ, - и для вас почти настало время любить меня в последний раз. Но до прощального мгновения любви скажите мне, мой Джон Оден, только одно: чем так непохожи вы на прочих? Кто дал вам такое знание о том-что-мертво; человек смертный не способен знать этого. Как получилось, что вы подошли ко мне так близко в ту первую ночь, а я не заметила вас?

- Это произошло потому, что я давно мертв, - сказал он ей. - Ты, смотрящая мне в глаза, не видишь этого? Не чувствуешь странного холода, когда я касаюсь тебя? Я пришел сюда, предпочтя этот мир ледяному сну, который подобен смерти, забвению, в котором я даже не знал бы, чего именно жду: лекарства, которое никогда не появится, лекарства от самой последней неизлечимой болезни, ост ... Читать дальше »

Он обнял ее и привлек к себе. Она отзывалась ему, не понимая, но он любил ее за это.

Просто любил ее.

… Женщину-вещь, подобную некоей болезни, что существует за счет всего живого и кормится им - как и она, знающая лишь жизнь и не ведающая обратной стороны ее - смерти.

Он не говорил с ней об этом, лишь чувствовал пьющую силу ее поцелуев, которая росла все быстрее, и каждый казался ему наползающей тенью, - все более темной и тяжкой тенью того единственного, что он теперь жаждал.

И - день настал. И - время его пришло.

Он держал ее в кольце своих рук и ласке ладоней, когда все прошедшие дни его обрушились лавиной календарных дат на него и Файоли.

Он знал, что утратил себя, подчинившись торжеству ее губ и нежности тела, как и все люди, узнавшие силу Файоли. Силу, что сосредоточилась в слабости. Файоли была самой женственностью, рождающей желание. Он хотел слиться с хрупкостью ее бледного тела, войти внутрь ее зрачков и остаться там на ... Читать дальше »

Месяц. Месяц - и это все, что ему отпущено. Кем бы ни были Файоли, их цена за наслаждения плоти была одна - отбираемая жизнь. Они всегда знали заранее, когда смерть человека близка, и всегда давали больше, чем брали взамен. Ибо жизнь все равно уходила, а они наполняли ее до предела, прежде чем забрать с собой: они, вероятно, жили, лишь питаясь чужой жизнью.

Но Джон Оден знал, что не было ни у кого из Файоли во всей вселенной человека, подобного ему.

Тело Ситии отливало перламутром, и было попеременно прохладным и жарким под его ласками, и губы ее казались крошечным пламенем, загорающимся, когда бы его ни касались, с зубами как шипы цветка и языком как его сердцевина. И он узнал то, что называется любовью, благодаря Файоли по имени Сития.

И не было больше ничего, кроме этой любви. Он знал, что она жаждала его, чтобы воспользоваться им полностью, но он-то был единственным человеком во вселенной, способным обмануть Файоли. У него была совершенная защита равно ... Читать дальше »

И следующий день, в каплях бледного умирающего солнца, пришел в Долину Костей. Он проснулся и увидел, что она не спит, но она, положив его голову себе на грудь, спросила: - Что движет вами, Джон Оден? Вы не похожи ни на одного из смертных и живущих, а берете жизнь почти как Файоли, выжимая из нее все, что можете, и торопя ее так, как возможно для имеющих чувство времени, но не для человека. Кто вы?

- Я - познавший, - сказал он. - Я тот, кто понял, что дни человеческие сочтены и кратки, тот, кто жаждет наполнить их, когда чувствует, что время идет к концу.

- Вы не похожи на других, - произнесла Сития. - Я сумела дать вам наслаждение?

- Да. Большее, чем то, что я когда-либо знал, - ответил он.

Но она вздохнула, и тогда он вновь отыскал ее губы. Они позавтракали и в тот день бродили по Долине Костей. И он, Джон Оден, не мог ни оценить расстояний, ни охватить перспективу, а ей, Файоли, не дано было видеть то живущее, что в настоящем было мертво. Поэто ... Читать дальше »

Джон Оден мысленно положил на одну чашу весов свою жизнь и смерть, существование в этом мире, свои обязанности и свое проклятие, а на другую

- Файоли - самое прекрасное из увиденного им за все четыреста тысяч дней своего бытия - и дотронулся до соответствующей точки под мышкой, включив механизм, возвращающий его к жизни.

Существо замерло под его ладонью, так как теперь неожиданно были: и его плоть, его прикосновение и ее тело, теплое и женское, которого он касался теперь, когда ощущения жизни вернулись к нему. Он знал, что его прикосновение снова стало прикосновением человека.

- Я сказал тебе «привет», и еще «не плачь», - произнес он, и лицо ее было изменчиво, подобно ветеркам, которые он уже забыл, в кронах всех деревьев, которые он позабыл тоже, со всей их утренней росой, их запахами я красками, вернувшимися к нему теперь.

- Человек, откуда пришли вы? Вас не было здесь.

- Из Каньона Мертвых, - ответил он.

- Позвольте мне коснут ... Читать дальше »

На следующий день на белом лежала длинная палка, концы которой были связаны полоской кожи, а рядом - много маленьких заостренных палочек с привязанными к ним перьями.

Одно из существ стояло возле луны, запуская маленькие палочки при помощи большой. Он заставлял их втыкаться в кусок дерева, висевший перед ним на ветке.

Как глупо использовать маленькие заостренные палочки, когда брошенный камень вышибал из зверя мозги гораздо надежнее!

Он съел еду и оставил палочки там, где они лежали. Он даже не дотронулся до них.

На следующий день рядом с едой не лежало больше ни камней, ни палок. Только одно из серых существ хлопало себя по груди и издавало звук, похожий на "Гэл".

Другое проделывало те же движения и шумело так: "Дом".

Возможно, они были одержимы, как священный, которого в младенчестве ударили головой. Подумав о нем, он вспомнил, что надо унести несколько маленьких коричневых квадратов для жертвы священному.

- Ничего не ... Читать дальше »

Но мешок упал на белое, а те двое не выказали желания поднять его.

Он поднял мешок и разорвал его.

Из него выпали еще несколько штук, все были хороши на вкус.

Он съел все и поспешил прочь в лес.

На следующий день для него были приготовлены другие вкусные вещи, все они лежали на белом. Двое сидели на траве, время от времени издавая тихие звуки. На него они не нападали. Они не бросались камнями и не пытались ударить, его. Через несколько дней он привык к ним и иногда даже разглядывал их.

Какие они были странные! Отдавать вот так еду!

Однажды вместе с едой на белом оказалось что-то еще.

Он рассмотрел это.

Это был камень на конце палки, прикрепленный полоской звериной кожи.

Глотая еду, он рассматривал новую штуку краешком глаза.

Камень был странной формы - толстый и тяжелый с одной стороны и заостренный с другой. Это был хороший камень. Он таких никогда не видел.

Он поднял камень, и палка ... Читать дальше »

Один из них нагнулся вперед и размашистым движением схватил один из камешков. Он подержал его в руке, медленно поднес к лицу. Положил в рот, энергично пожевал. Потом похлопал себя по животу.

Другой проделал то же самое.

Существа ели!

Они опять посмотрели на кусты.

Его рот наполнился слюной. Он вспомнил о сладком фрукте, который уронил.

Существа отошли от белого; они вернулись к упавшей луне, которая уже не сверкала.

Стоит ли? Стоит ли выйти и съесть одну из цветных штучек? Они были такие хорошие! И оба существа похлопали себя по животам!

Он раздвинул листья, прислушиваясь. Оба существа смотрели в другом направлении.

Он осторожно двинулся вперед, бесшумно шагая. Приблизился к белому.

Они по-прежнему смотрели в другом направлении.

Он схватил пригоршню цветных штучек и кинулся к кустам.

Обернулся, посмотрел. Те ничего не заметили.

С жадностью он засунул одну штуку в рот. Она была ... Читать дальше »

Луна взяла и упала с небес. Все живущее замерло в молчании, предчувствуя недоброе.

Когда он посмотрел вверх и увидел луну из крови, вращавшуюся на ясном дневном небе, он уронил свой кусочек фрукта.

Прежде луна никогда не опускалась. Солнце по-прежнему висело там, где ему полагалось. Неужели одно из светил родило этого вращающегося отпрыска?

Он выплюнул непрожеванную мякоть и уставился на небо.

Теперь эта луна была больше, чем любой из ее родителей, а огня в ней стало меньше. В отдалении послышался звук, напоминающий пение крошечных ночных тварей.

Она вращалась, крутилась - и последние огни на ней угасли, и гладкие бока заблестели серым, как камень на дне ручья.

Она росла, пока не переполнилось ею, а затем вращение прекратилось. Она повисла у него над головой, там, где порхают невысоко летающие птицы.

Он спрятался в зарослях кустарника.

Мягко, как мурлыкающие твари погружают свои усы в воду, так эта луна, немного ... Читать дальше »

Гамлет отдал салют шпагой и прошел вперед, а сзади брел черный Отелло, за ним Ипполит, весь в белом, и герцогиня Мальфийская - парад памяти многих тысяч сцен.

Музыка отзвучала. Филипп застегнул пиджак и остановил проигрыватель. Аккуратно вложив пластинку в конверт, он поставил ее на полку между другими.

- Что вы собираетесь делать?

- Прощаться. Здесь неподалеку вечеринка, на которой я не собирался быть. Думаю, сейчас я туда зайду и выпью. Прощай и ты.

- Кстати, - спросил он, - а как тебя зовут? После десятилетнего знакомства я должен тебя хоть сейчас как-то назвать.

Полусознательно он предположил одно имя. До сих пор у меня имени не было, так что я взял это.

- Адрастея.

Он снова скривился в усмешке.

- Ни одной мысли от тебя не скрыть? Прощай.

- Прощайте.

Он закрыл за собой дверь, а я проскользнул сквозь полы и потолки верхних этажей и поднялся вверх в ночное небо над городом. Один из глаз в дом ... Читать дальше »

Мой вопрос... Я прочистил воображаемое горло.

- Ах да. Так что ты хотел бы знать?

- Вторую часть отклика на трагедию. Я столько раз видел, как вы через нее проходите, но почувствовать не могу. Я воспринимаю ужас - но жалость от меня ускользает.

- Испугаться может каждый, - сказал он, - это легко. Но проникнуть в душу человека, слиться с ним - не так, как ты это делаешь, а почувствовать все, что чувствует он перед последним, уничтожающим ударом, - так, чтобы ощутить себя уничтоженным вместе с ним, и когда ты ничего не можешь сделать, а хочешь, чтобы смог, - вот это и есть жалость.

- Вот как? И ощущать при этом страх?

- И ощущать страх. И вместе они составляют великий катарсис истинной трагедии. Он икнул.

- А сам персонаж трагедии, за которого вы все это переживаете? Он ведь должен быть велик и благороден?

- Верно, - он кивнул, как будто я сидел по другую сторону стола. - Ив последний момент, перед самой победой неизменног ... Читать дальше »

Там горели два окна на разных этажах, как перекошенные глаза.

- Могу я спросить - зачем?

- Да, разумеется. Может быть, вы даже сможете мне помочь. Я странствующий эстет. В тех мирах, где я бываю, мне приходится одалживать чужие тела - предпочтительно существ, имеющих похожие интересы.

- Понимаю. Ты взломщик.

- В некотором смысле - да. Но я стараюсь не вредить. Как правило, мой хозяин даже не подозревает о моем присутствии. Но скоро я должен вас покинуть, а последние несколько лет меня волновала одна вещь...

И раз уж вы догадались обо мне и не впали в беспокойство, я бы вас хотел о ней спросить.

- Выкладывай свой вопрос.

В его голосе вдруг прозвучали горечь и глубокая обида. Я сразу же увидел из-за чего.

- Пожалуйста, не думайте, - сказал я ему, - что я влиял на все ваши мысли и поступки, Я только зритель. Моя единственная функция - созерцать красоту.

- Как интересно! - насмешливо скривился он. - И когда ... Читать дальше »

Овация бешеная. И воскресшая Иокаста улыбается и кланяется вместе с царем, у которого глазницы залиты красным. Рука к руке, они купаются в наших аплодисментах, но даже бледный Тиресий не провидит того, что знаю я, Какая жалость!

А теперь домой на такси, Интересно, который сейчас час в Фивах?

Девере смешивает крепкий коктейль, чего он обычно не делает. А я рад, что восприму эти финальные моменты через призму его парящей фантазии.

Он в каком-то причудливом настроении. Как будто он почти знает, что случится в час ночи - как будто он знает, как атомы рванутся из своей непрочной клетки, оттирая плечом армию Титанов, как жадная, темная пасть Средиземного моря вопьется в пустоту Сахары, но он не мог бы узнать, не узнав обо мне, и, когда начнется ужасающая красота, он будет персонажем, а не зрителем.

Мы оба встречаем взгляд светло-серых глаз из зеркала в отъезжающей панели шкафчика. Он перед выпивкой принимает аспирин, а это значит, что он нальет нам еще. ... Читать дальше »

Публика в этот миг подобна богам эпикурейцев. Бессильные изменить ход событий и ведающие, что произойдет, они могут вскочить, закричать "не надо!", - но неотвратимо ослепление Эдипа, и неизбежна петля на шее Иокасты.

Никто, конечно, не вскакивает. Они понимают. Они сами намертво связаны странными путами трагедии. Боги видят и знают, но не могут ни изменить обстоятельства, ни бороться с Ананке.

Мой хозяин внимает тому, что он называет "катарсис". Мои искания завели меня далеко, и я сделал хороший выбор. Филипп Девере живет в театре, как червь живет в яблоке, как паралитик в камере искусственного дыхания. Это его мир.

А я живу в Филиппе Деверсе.

Десять лет служат мне его глаза и уши. Десять лет я наслаждаюсь тонкими чувствами великого театрального критика, и он ни разу об этом не догадался.

Он близко подошел к истине - у него быстрый ум и живое воображение, но слишком силен получивший классическое образование интеллект, и слишком весом груз ... Читать дальше »

- Не скажи. Никому не известно, как ведет себя время в том месте. Или в этом.

- Справедливости ради замечу. Ник, с тобой всегда интересно общаться.

- С тобой тоже, Джереми. Однако я в некоторой растерянности. Уж не знаю, посоветовать ли тебе как можно шире открыть все сенсорные каналы или наоборот - полностью захлопнуть их.

- Да? А в чем дело?

- Я чувствую приближение взрыва. И тут же последовала интенсивная вспышка ослепительно белого света, которая все длилась, длилась и длилась, пока Джереми не ощутил, что уплывает куда-то, и принялся яростно бороться за свою когерентность.

Постепенно он осознал, что находится в огромной библиотеке с убегающими в туманную даль параллельными рядами полок, периодически пересекаемых поперечными коридорами.

- Где мы?

- Мне удалось создать адекватную метаформу, которая поможет тебе ориентироваться в ситуации, - объяснил Ник. - Это, разумеется, корнукопион со всем своим запасом информации. ... Читать дальше »

- О, ты потеряешь рассудок гораздо раньше, так что незачем беспокоиться.

- Да уж. Вот это дерьмо так дерьмо, - буркнул Джереми.

Последовало долгое молчание. Потом Ник тихонечко хихикнул.

- Кажется, я вспомнил, что это такое, - сказал он наконец.

- И мы в нем завязли по самые уши, - мрачно добавил Джереми Бейкер.

***

- В нашей ситуации следует учесть еще один фактор, - сказал Ник по истечении бесконечности или нескольких минут, как кому нравится.

- Это какой же? - осведомился Джереми.

- Когда я беседовал с Виком, тот заметил: мы так долго и упорно возились с этой черной дырой, что вполне могли спровоцировать необычную ситуацию.

- И что это должно "означать?

- С теоретической точки зрения, черная дыра может взорваться, и Вик пришел к выводу, что наша уже довольно близка к этому. Чтобы увидеть столь редкое событие, сказал он, не жалко и жизни.

- А что получается после взрыва?

- Я ... Читать дальше »

В самом деле, что там оставалось от жизни... Запасы кислорода, воды и пищи в скафандре вскоре подойдут к концу, а шансы на то, что кто-нибудь возьмет и явится на выручку, остаются нулевыми. Так не лучше ли погибнуть во славе, увидев то, что не дано узреть человеку, оставив вдобавок свою крошечную сигнатуру на краю огромной Вселенной?..

Разноцветные волны высоко поднялись со всех сторон, чтобы навсегда заключить его в объятия, но ослепительное сияние вдруг потускнело, потом померкло и совсем погасло. Джереми был один в непроглядной черноте, полностью лишенный сенсорных ощущений. "Неужто я на самом деле прошел сквозь черную дыру и выжил? - подумал он. - Или это моя последняя мысль, зацикленная в темпоральном кольце?"

- Первая, - сказал голос Ника откуда-то рядом.

- Ник?! Ты здесь, со мной?..

- Точно. Я решил присоединиться к тебе и попытаться помочь.

- Послушай, когда ты входил в дыру... Какое изображение я оставил на горизонте событий?

И одновременно с жалобным скрежетом корпуса, попавшего во власть приливных сил черной дыры, в кормовой части корабля раздался мощный взрыв. Составители инструкций по эксплуатации гиперпривода были абсолютно правы: ре-активация двигателей Вартон-Пурга сразу же после остановки воистину губительна для здоровья! Джереми успел напялить шлем до того, как ему в лицо кинулся широкий язык пламени, а изолирующая подкладка скафандра уберегла его от опасного перегрева, когда "Ворон" в огне и дыму печально разваливался на части.

Однако на сей раз Джереми так и не увидел фигуры человека в комбинезоне.

Он снова дрейфовал в сторону черной дыры.

Когда появился Ник, чтобы спасти его, Джереми заново рассказал ему всю историю.

- Получается, что в любом случае я все равно проигрываю, - заключил он.

- Похоже на то, - согласился Ник. Когда ЗПКВ донесла их до конгрегации флипов и Ник в очередной раз отправился посоветоваться с Виком, Джереми обратил свое модифиц ... Читать дальше »

Позднее в своем падении он встретил Ника, который не помнил Джереми Бейкера, но очень быстро разобрался в ситуации после его торопливых объяснений.

- Я все еще в закрытой петле квазивремени?

- Да, конечно. Я не знаю ни единого способа покинуть ЗПКВ, покуда она разворачивается, - ответил Ник. - Теория гласит, что это возможно, однако выпавший из нее объект автоматически оказывается в черной дыре.

- Что ж, значит, все должно идти своим чередом. Но послушай. Ник... На этот раз было немного не так, как в первый!

- Что тут удивительного? Ваша классическая физика, конечно, насквозь детерминистична, но здесь ее законы не работают.

- Я почти дотянулся до контрольной панели "Ворона". Хотелось бы знать...

- Что именно, Джереми?

- Ты удачно снабдил мой мозг телепатической функцией. А можешь ли научить меня чему-нибудь вроде телекинеза? Я имею в виду нечто такое, что позволит мне минуту или две удерживать вокруг себя воздушный пузыр ... Читать дальше »

Они уровняли скорость с мерцающей конгрегацией флипов. Ник подлетел к самому большому огоньку и вступил с ним в беседу, протекавшую в виде сверкающих разрядов молний.

- Вик говорит, что есть одна петля, которая, возможно, способна сделать это, - обратился он к Джереми через какое-то время.

- Тогда позволь мне воспользоваться ею! Пожалуйста.

- Однако твой разум должен обладать достаточной мощью, чтобы изменять скорость передвижения посредством одной лишь чистой мысли, - назидательно заметил Ник. - Нам сюда.

Джереми последовал за ним исключительно силой собственной воли. Внезапно он увидел перед собой массу переплетенных линий, которые более всего смахивали на трехмерную схему компьютера, сгенерированную в пустом пространстве.

- Я сотворил этот чертеж для твоего удобства, - пояснил Ник. - Войди в трапецоид, который по левую руку.

- Если эта штука сработает, мы можем больше не увидеться. Пока еще не поздно, от всей души благодарю те ... Читать дальше »

Скажи-ка, если я спущусь еще ниже и пересеку горизонт событий, мое изображение и впрямь останется там навечно? Смогу я потом вернуться и поглядеть на себя?

- И да и нет. Плененные гравитацией световые лучи действительно запечатлеют твой образ на горизонте событий. Но ты не сможешь вернуться и увидеть себя ныряющим в дыру. Уж что попадет туда, обратно точно не возвратится.

- Прости, я неудачно выразился. Скажи-ка... Если вас, флипов, так много, должны ведь быть какие-то имена.

- Зови меня Ником, - сказал флип.

- Отлично, Ник. А теперь скажи, что это за гигантские темные массы, которые я вижу, и тучи светящихся точек вокруг них?

- Это мои сородичи, занятые текущим экспериментом. Я несу тебя мимо них на очень высокой скорости.

- Да, я заметил, что дыра занимает уже большую часть неба. А в чем суть эксперимента?

- Эти темные массы не что иное, как останки десятков тысяч звезд и планет, транспортированных нами сюда. Сейчас ты ... Читать дальше »

Через какое-то время Джереми показалось, что он слишком долго дрейфует в направлении черной дыры, не испытывая никаких особых ощущений. Если не считать, конечно, неясного пятнышка света, то и дело мелькающего рядом с ним; о причинах этой галлюцинации он мог лишь догадываться. В конце концов на Джереми навалилась неодолимая дремота, и он заснул.

- Ну вот, - удовлетворенно произнес чей-то голос. - Так-то лучше.

- Что?.. Как?.. Кто это?!

- Я флип, - ответил голос. - Тот самый мерцающий огонек, о котором ты недавно думал.

- Ты здесь живешь? - спросил Джереми.

- Конечно, с незапамятных времен. Для энергетического существа, владеющего психосилой, это вовсе не проблема.

- И твоя психосила помогает нам общаться?

- Да, Джереми. Покуда ты спал, я встроил в твой мозг телепатическую функцию.

- А почему меня все еще не растянуло в тысячемильную макаронину?

- О, я поставил антигравитационное поле между черной дырой и ... Читать дальше »

Джереми Бейкер оказался единственным, кто уцелел, когда двигатели Вартон-Пурга вынесли "Ворона" в окрестности черной дыры, и ее приливные силы незамедлительно сделали свое дело. Тяжко застонав, корпус корабля пошел крупными трещинами, а все индикаторы на его борту истошно завопили об опасности, лихорадочно перечисляя десятки возникших проблем. Джереми повезло лишь потому, что в момент катастрофы он был облачен в сверхпрочный скафандр, проверкой которого занялся от скуки, и успел напялить шлем, который держал в руках.

Он опрометью бросился к командной рубке в надежде снова запустить вартон-пурговский привод и вновь нырнуть в гиперпространство, хотя в данных обстоятельствах это, скорее всего, привело бы к взрыву корабля. Но "Ворон" так или иначе собирался взорваться, и попробовать стоило.

Впрочем, добежать он все равно не успел.

Корабль развалился на части буквально под его ногами. Джереми показалось, что среди кружащейся сумятицы гигантской мусорной тучи ме ... Читать дальше »

Они подняли его и положили внутрь другой башни.

- Не верю, что это простое совпадение, - сказал Вейсс. - Так должно было случиться.

- Его ведь можно оживить, правда?

- Думаю, да. До тех пор пока существует эта субстанция, нам не грозит ни смерть, ни ранения. А её хватит на то, чтобы привести в чувство все человечество.

- А что означают слова на камне, о который он ударился? Они написаны на твоем языке?

- Да. - ответил он и прочитал про себя:

ДОБРЫЙ ДРУГ, РАДИ ВСЕХ СВЯТЫХ,

ОСТЕРЕГАЙСЯ

ТРЕВОЖИТЬ ПРАХ, ЛЕЖАЩИЙ ЗДЕСЬ!

БУДЬ БЛАГОСЛОВЕН ТОТ, КТО ПОЩАДИТ ЭТИ КАМНИ,

И БУДЬ ПРОКЛЯТ ТОТ, КТО ТРОНЕТ МОИ КОСТИ.

- Здесь говорится, что он не хочет, чтобы его беспокоили.

- У него такое доброе лицо, - сказала она. - Кем он был?

- Никто не знает точно, - ответил Вейсс. Сапфо вынула цветок из волос и положила его к ногам только что умершего человека, заключенного в целительную капсулу. ... Читать дальше »

Через некоторое время Сапфо прикоснулась к руке Вейсса. Он улыбнулся и заглянул в её темные глаза.

- А что это за маленькие тарелочки, стоящие перед каждой башней? спросила она.

- Не знаю. Мне так и не удалось это выяснить.

- Они похожи, - заявила она, - на подношения, которые мой народ делал богам, давным-давно, на Земле.

- Вы хотите сказать?..

- Я думаю, что мы на самом деле были богами той первой расы. По какой-то причине они поклонялись самым великим представителям человечества и оберегали здесь их вечный сон. Я знаю вон того человека, у вас за спиной - с ожерельем и боевой раскраской на теле. Это Агамемнон.

Франсуа снял с тела саван и начал убирать его в башню с питательной жидкостью.

- Раса, которая искала богов среди представителей другой расы?

- Это не глупее, чем пытаться найти их где-либо еще.

Они наблюдали за трудящимся Франсуа.

- Тот бедняжка... - проговорила Сапфо. - Он спас нас. - ... Читать дальше »

Франсуа увидел, что издалека к нему приближаются двое, и стал ждать, когда они подойдут.

- Ну, каков приговор? - крикнул Вейсс.

- Мы будем жить, - ответил Франсуа. - Они рассказали мне о своих опасениях и попросили прощения. Похоже, слухи, ходившие здесь, оказались правдой. Их последний глава государства убил своего генетического брата, чтобы захватить власть. Заодно он ещё и прибрал к рукам его жен. Сын убитого правителя это подозревал, но у него не было фактов. Он прикончил своего отчима после того, как увидел, как тот отреагировал на пьесу. Весь двор погиб во время последовавшего восстания.

- В таком случае почему?..

- Трудно постичь расу, настолько развитую, что она смогла захватить межзвездную империю, но которая при этом отличается такой беспредельной доверчивостью. Однако они обосновали свои выводы какими-то законами логики. Каждый из тех, кого они будили, продемонстрировал выдающиеся способности в той или иной области. Теперь они считают, ... Читать дальше »

Его решение основывалось на том, что я ему сказал - хотя я и пытался его отговорить. Видите ли, за этим высоким горным хребтом, к северу, находится небольшая колония, где живут те, кого мне удалось освободить - господа про неё ничего не знают. Таким образом мне удалось получить совет многих, а также дополнительную информацию от тех, кого будили и вынуждали выполнять то или иное задание. Сейчас мы послали за другим человеком. Макиавелли проанализировал ситуацию и думает, что мы обречены.

- Почему?

- Ну, - сказал Вейсс, - если политическая ситуация и в самом деле такова, как он предполагает, и человек, с которым я разговаривал, мертв...

Франсуа взошел на борт корабля и произнес слова, которым его научили. Люки у него за спиной закрылись, и корабль поднялся в воздух. Он оставил свой груз в одной из кают.

Его окружала абсолютная тишина. Всю дорогу он сидел и смотрел в иллюминатор.

- Видите ли, первая раса - та, что все это затеяла, - мертва, ... Читать дальше »

Он пожал плечами:

- А я пользовался. Но и представить себе не мог, что кому-нибудь придет в голову спасать меня таким способом.

Их окутала холодная, безмолвная ночь.

Франсуа отнес останки вниз по огромной лестнице, потом вернулся вдоль шоссе туда, откуда пришел. Даже роботы не явились к нему на помощь. Он должен был сделать все сам, мог надеяться только на себя. Они держались от него в стороне и наблюдали, как он покинул почерневший город. Вдалеке он увидел корабль.

На востоке занялся рассвет, и звезды на небе начали бледнеть.

- Победив в войне, - сказал ей Вейсс, - они обнаружили нас. Сначала они не имели ни малейшего представления о том, что мы такое, но им в руки попали какие-то документы, из которых они узнали, на что мы способны. Ведь нас всех тщательно зарегистрировали и хранили в определенном порядке. Поэтому новые хозяева начали нас будить и просить о самых разнообразных услугах - надо сказать, очень вежливо.

- А кем вы б ... Читать дальше »

Каждое живое существо, жившее на планете Земля, умерло, если не считать образцов. Мы были среди них, и нас оживили.

Вейсс махнул рукой в сторону остальных людей, заключенных в желе, которое питало и поддерживало в них жизнь.

- А вы знаете, что, если бы вы снова умерли, сегодня ночью, и после этого прошли многие века, а потом кто-нибудь нашел бы на вершине этого холма косточку и засунул её в одну из башен, она возродила бы вас молекула за молекулой, клетка за клеткой - и в один прекрасный день вы бы проснулись, обладая всем, чем обладаете сейчас, точно такая, как сегодня, включая последнюю мысль, промелькнувшую в вашей голове, перед тем, как вы умерли? Они умеют регенерировать существа даже из крошечной частички тела!.. Мне пришлось снова сорвать цветок, который украшает ваши волосы, потому что, когда я вас освободил. рядом с вами выросло целое растение. Они каким-то образом получили кусочки наших трупов, а потом восстановили нас.

- Я помню, - воскликнула о ... Читать дальше »

Какая-то составляющая, присутствующая в этом желе, - ДНК, кажется, так это назвал мой приятель, - позволяет нам всем разговаривать на одном языке, который заодно понятен и им тоже. Прежде чем меня разбудить, они завладели целым миром, но не сумели его открыть.

- Открыть?

- Да, это была искусственная планета, служившая исполинским склепом. Они не могли туда проникнуть, несмотря на все свои хитрые машины и гениальных ученых, поэтому разбудили меня и попросили сделать это для них. Я справился всего лишь при помощи небольшой пилочки, воска и куска медной проволоки. А потом они вернули меня сюда, поскольку я им был больше не нужен. Только я решил от них сбежать, и сбежал. Вас они когда-нибудь использовали подобным образом?

- Да. Разбудили и сказали: "Сапфо, мы хотим, чтобы ты соблазнила матриархат своей песней". И я сделала, как они приказали, потому что считала их богами. Я ошиблась?

- Да, - ответил Вейсс, - они не имеют к богам никакого отношения. В ... Читать дальше »

Подождала, пока он подойдет поближе.

- Кто вы?

- Меня зовут Эрик. Эрик Вейсс, - ответил незнакомец. - Я помог вам бежать.

- Бежать?

- ...Из места, где вас держали в заточении, - закончил он.

- Вы говорите на их языке...

- И вы тоже, как и все мы.

- Все? Я не понимаю. Мне сказали, что я усну. Зачем вы меня разбудили?

- Мне было одиноко. У меня есть друзья, но мне все равно вдруг стало ужасно тоскливо. Ваше лицо показалось мне красивым и добрым.

- Понятно. А вы можете объяснить мне, что происходит и почему?

- Наверное, - ответил он. - Я попытаюсь.

Укутав саваном мертвого мужчину, Франсуа окинул взглядом громадную комнату. Здесь было великое множество трупов, но лишь одно человеческое существо - возле него он и стоял. Он не позволил своим глазам подолгу задерживаться на бесформенных останках остальных. Здесь было совершено невиданное до сих пор насилие.

Его передернуло, он постар ... Читать дальше »

ОСТАНОВИСЬ

ПОДОЖДИ, ПОКА НЕ ОТКРОЮТСЯ ВОРОТА

ПОВЕРНИ НАЛЕВО

ПОВЕРНИ НАПРАВО

ИДИ ДО СЛЕДУЮЩЕГО ПЕРЕСЕЧЕНИЯ

ПОВЕРНИ НАЛЕВО

ДЕРЖИСЬ ПРАВОЙ СТОРОНЫ

ПОВЕРНИ НАПРАВО

Он шел вдоль шоссе, один; вокруг ни души, лишь эхо его шагов да почерневшие дома.

Знаки были развешены исключительно ради него. Он миновал знаки, следуя их воле.

ПОДНИМИСЬ ПО ЭТОЙ ЛЕСТНИЦЕ ЗДЕСЬ - ВХОДИ

Тяжело дыша, он пересек огромное здание. Наружная лестница была слишком большой для существа его размеров - и давалась ему с трудом.

Оказавшись внутри, он почувствовал некоторое облегчение - к нему больше не были прикованы глаза, или как они там назывались - тех, кто прятался где-то в спасительной темноте. Он выругался, а потом рассмеялся.

И продолжал следовать за знаками. Они привели его в громадную комнату, показали, куда нужно идти дальше.

Он послушно шагал сквозь разрушения и смерть, по почерневшим ... Читать дальше »

Она еще долго смотрела в небо, чувствуя себя маленькой, слабой и несчастной. Что-то большое и сильное, что могло летать выше, быстрее и дальше птиц и, в сущности, было совершенно ужасным - со своим огромным клювом и когтями, - улетело далеко-далеко.

И она чувствовала, что это навсегда и что она уже никогда не увидит Германа. Она все смотрела, пока не заметила, что совсем продрогла и хочет спать.

Сьюзи тихо вошла в дом и прокралась к своей кровати. В ту же ночь ей приснилось, что она наконец нашла свое волшебство. Утром она расплакалась.

Обратный путь занял много времени, и Сьюзи потянуло ко сну, несмотря на холод и возбуждение от полета. Она поняла, что было поздно, очень поздно, и уже давно пора было спать.

И вот они уже кружат над ее двором, все ниже и ниже, и наконец мягко приземлились за гаражом.

Взошла луна, большая и круглая, кремового цвета.

Сьюзи слезла со спины Германа и встала перед ним.

- А теперь скажи мне, - спросила она, - что ты имел в виду, когда говорил «последний полет»?

- Я должен лететь, - ответил он, - сейчас. Я думал, что смогу остаться подольше, но погода слишком быстро становится холодной. Я не выношу холода. Я должен лететь на юг, как птицы.

- В Южную Америку?

- Возможно.

- Ну почему «возможно»? Почему это такая большая тайна? Почему ты не расскажешь мне, куда ты направляешься и где живут другие птеродактили?

- Да это не имеет значения, - сказал он, - честно. До свиданья, Сьюзи. Уже пора.

- Не улетай, ... Читать дальше »

В ту ночь она лежала в кровати без сна, пока дом не затих и не погрузился во тьму. Тогда она встала, оделась как можно тише и вышла из дома. Герман знал, что ей страшно идти к саду в темноте, и ждал ее за гаражом.

Она взобралась ему на спину и спросила:

- Куда мы полетим?

- Это наш последний полет, - сказал он и, хлопнув крыльями, стал подниматься все выше и выше.

- Последний полет? - удивилась Сьюзи.

- Да.

Они улетели далеко. Она даже не могла себе представить, как далеко. Но прежде она никогда не летала ночью. Небо было подобно черному шелку с рассыпанными по нему капельками воды. Снизу, с земли, она никогда не видела таких ярких звезд.

Сьюзи посмотрела вниз и поняла, что она еще ни разу не поднималась так высоко. Города внизу были словно звезды над ними - маленькие пятнышки света, окруженные сплошной чернотой.

Сьюзи крепче обхватила Германа и опять посмотрела вверх.

- Я вижу звезды, - сказала она ему ... Читать дальше »

Однако она больше не задавала ему вопросов, потому что знала, что он не ответит. Сьюзи просто продолжала над этим думать. Она вспомнила, как он сказал однажды: «Вы, теплокровные, очень ловко умеете разгадывать всякие загадки». Может быть, он хотел, чтобы она догадалась сама.

Нет, это совсем не так. Он просто хочет, чтобы она забыла о своих вопросах. «Это касается только птеродактилей», - сказал он тогда.

Поэтому она оставила все как есть и продолжала читать ему вслух и летать с ним.

Приближался конец августа, а значит, скоро пора будет возвращаться в школу. Это немного печалило ее, она знала, что будет скучать по длинным летним денькам, проведенным с Германом. Знала она и то, что никогда уже больше у нее не будет такого лета. И ей становилось очень грустно.

Ночи становились холодными, как это иногда бывает в августе - словно год заранее содрогается при мысли о предстоящей зиме.

Все это пугало Сьюзи, как испугал океан, когда она посмотрела ... Читать дальше »

Иногда Сьюзи брала в сад книжки и читала Герману сказки. Он любил слушать о принцах, которых превратили в лягушек, но больше всего ему нравилась сказка про русалочку. Он заставил ее прочитать эту сказку три раза.

- Но она такая грустная, - сказала Сьюзи.

- Знаю, но я люблю грустные вещи, - ответил он ей.

- Ты заколдован? - спросила она.

- Что ты имеешь в виду?

- Может быть, ты действительно принц, которого превратили в птеродактиля, или что-то в этом роде?

- Нет, - возразил он. - Я птеродактиль. Только и всего.

- Конечно, если ты заколдован, то не можешь сказать мне об этом. Это же часть волшебства.

- Да, наверное. Но я не заколдован, - сказал он. - Я птеродактиль, самый обычный и незатейливый.

- Но ты ведь волшебник?

- В какой-то степени, - согласился он. - В том смысле, что, когда солнце дает тебе тепло и покой - это волшебство, и когда ветер обдувает тебя и ты можешь расправить крылья и пари ... Читать дальше »

Но однажды вечером я расспросила его о птеродактилях, и он сказал, что они родственны змеям, так же как черепахи и крокодилы.

- Черепах и крокодилов мы тоже почти не считаем родственниками.

- Не очень-то это здорово. На самом деле так поступают задаваки.

- Хорошо? Значит я врун, я задавака? Не верь мне больше!

- Я не это хотела сказать. Правда, не хотела. Не обижайся, Герман. Я просто все время удивляюсь, где твои папа с мамой и другие птеродактили - и почему они улетели, а тебя оставили здесь совсем одного.

- Я говорил тебе, что они далеко.

- В Южной Америке?

- Может быть.

- В джунглях Бразилии?

- Возможно. Может быть, это я улетел из дома. Может быть, это я оставил их. Что это меняет? Нам ведь весело вместе, правда?

- Да.

- Тогда какая разница?

- Ну, не знаю. Мне просто было интересно.

- Это касается только птеродактилей, а к людям не имеет никакого отношения, - ска ... Читать дальше »

Наконец они добрались до того места, где люди запускали в небо воющие ракеты с огненными хвостами. Ракеты сотрясали атмосферу, как землетрясение сотрясает землю, а потом устремлялись туда, где уже не было воздуха.

- Ракеты летают выше птеродактилей? - спросила Сьюзи.

- Птеродактилям нет нужды летать так высоко, - ответил Герман.

- Они летают быстрее?

- Птеродактили не хотят летать так быстро.

- Значит, ракеты летают лучше.

- Но они не могут ловить рыбу, - сказал Герман. - У них нет собственных желаний. Они не могут получать удовольствия от сидения на солнышке.

- Разве это так важно, если ты можешь летать выше и быстрее?

- Да, - ответил Герман.

И они полетели дальше, пока не оказались над океаном.

- Что это за вода? - спросила Сьюзи.

- Это океан, - сказал Герман. - Воды на земле больше, чем суши. Рано или поздно она скроет под собой все, останутся только большие голубые, перекатывающиес ... Читать дальше »

Герман поднимался все выше, и Сьюзи чувствовала себя ракетой, летящей на Луну, с той только разницей, что был день и она знала, что аварии не произойдет и она всегда плавно приземлится.

Они оставили позади озеро и большие холмы за ним. Потом они стали подниматься все выше и выше, пока воздух не стал холодноватым даже для субботнего полдня в начале июня.

Сьюзи посмотрела вниз.

Дорога превратилась в маленькую желтую ленточку, а деревья - в молодую, только что пробившуюся морковную ботву. Поля выглядели так, словно их размалевали зеленой краской.

Они полетели дальше, и Герман поднялся еще выше.

Сьюзи видела реки, похожие на серебряные ниточки, и переброшенные через них мосты, напоминающие крошечные роликовые коньки на кукольную ногу. Разноцветные крыши домов походили на ряды камушков, которые выкладывают на пляже.

По мере того как они поднимались выше, все чаще мимо проносились маленькие белые хлопья, похожие на клубы дыма.

... Читать дальше »

В субботу они устроили пикник на маленьком островке посреди большого озера. Сьюзи не знала точно, где оно находится, слышала только, что это было очень далеко.

Герман съел шесть сэндвичей с ветчиной, а потом летал над озером в поисках рыбы, потому что все еще был голоден.

Он кружился и кружился, всматриваясь в воду. Потом нырял, падая как камень. Сначала его огромный клюв вонзался в воду, словно копье. Через мгновение он выныривал из озера, мокрый и блестящий, крепко зажав в клюве рыбу. А еще через мгновение рыба исчезала в его пасти, и он снова взмывал в небо и начинал кружиться.

Через некоторое время он вернулся и опустился на пляж рядом с ней.

- Ну и много же ты съел! - удивилась девочка.

- У большого и аппетит соответствующий, - ответил он.

- Сколько же ест взрослый птеродактиль? - спросила она.

- О, очень много. На самом деле они проводят большую часть жизни в поисках еды.

- Тебе не кажется, что это несколь ... Читать дальше »

Она попыталась представить, что случилось бы, если бы он коснулся самолета.

- Ты испугал меня! - укорила Сьюзи. - Я думала, мы заденем его!

- Я же сказал тебе, что хочу поиграть, - сказал Герман.

- И ты испугал всех людей в самолете.

- Не думаю, - возразил он. - Это происшествие на минутку оживило их существование. Вскоре они забудут, что увидели на самом деле. Одни будут рассказывать о нас как о летающей тарелке, другие - как о стае гусей или о маленьком самолете, который сбился с курса и пролетел слишком близко от их трассы. Что бы они ни думали потом, они так и не поймут, кто мы такие. Значит, мы просто дали каждому из них маленькую тайну, над которой можно некоторое время поломать голову. «Что же я все-таки видел? - будут они спрашивать себя. - Разумеется, это был не птеродактиль, потому что они ведь вымерли, но даже если это и был птеродактиль, откуда у него на спине могла взяться маленькая девочка?» Так они ничего и не узнают. Всегда приятно ... Читать дальше »

- Можно я теперь полечу у тебя на спине?

- Конечно. Я наклонюсь, а ты взбирайся на меня.

Герман так и сделал, и Сьюзи вскарабкалась ему на спину.

- Только держись за мою шею покрепче, - проинструктировал он ее. - Я не собираюсь потом ловить тебя в небе.

- Не беспокойся, - сказала она. - Я не свалюсь.

Он взмыл в небо, и на этот раз она не зажмуривала глаза. Она держала их открытыми и смотрела, как все под ними становится меньше и меньше, пока они поднимаются все выше и выше.

- Как высоко мы поднялись? - спросила она.

- Еще не очень высоко, - ответил он. - Посмотри-ка, вон летит самолет, он выше нас. Давай догоним его!

- Хорошо. Только не повреди его.

- Не буду. Я просто хочу поиграть.

Его огромные крылья рассекали воздух справа и слева от нее, и Сьюзи почувствовала на лице сильные порывы ветра, что было приятно. На плечах у Германа перекатывались большие мышцы, и она ощущала его силу. Ей приходи ... Читать дальше »

Через некоторое время Сьюзи спросила:

- Как ты думаешь, куда бы они полетели?

- В Южную Америку, - ответил отец.

- А куда в Южную Америку?

- В джунгли Бразилии, - сказал он. - Они все еще не исследованы.

- Значит, он как раз оттуда… - решила она.

* * *

На следующий день Сьюзи бежала всю дорогу от школы до сада, чтобы подольше поболтать с Германом. Она совершенно задыхалась, когда прибежала, и расцарапала ноги, хотя и знала тропинку сквозь колючки.

Герман сидел на том же самом камне, и было похоже, что он не шевельнулся с того самого мгновения, как она увидела его первый раз.

- Привет, Герман, - сказала она.

- Сьюзи! - Он быстро открыл оба глаза. - Ты все-таки пришла! Я знал, что ты придешь.

- Я же обещала.

- Только поэтому?

- Нет, - сказала она. - Я хотела тебя увидеть.

- Здорово. Как это здорово! - обрадовался он. - Хочешь полетать со мной?

- Не сей ... Читать дальше »

В тот вечер после ужина, лежа на полу и глядя в потолок, она спросила отца:

- Что такое птеродактиль?

Отец посмотрел на нее поверх газеты.

- Что-что? - спросил он.

- Птеро-дак-тиль. С большими коричневыми кожаными крыльями, с клюзом, как у птицы, - только летать он может выше, быстрее и дальше, чем птица.

- Птеродактиль… - повторил он. - Ах вот что. Ты о них в школе прочитала?

- Ну… возможно, когда-нибудь и прочитаю.

- Мм, - промычал он. - Птеродактиль представляет из себя - вернее, представлял - большую летающую рептилию, жившую в доисторические времена, когда водились динозавры и росли высокие папоротники и гигантские деревья. Это было в те дни, когда мир был теплым и сырым, а люди еще не появились.

- Они холоднокровные, птеродактили?

- Да, кажется, холоднокровные.

- Как змеи?

- Да, они принадлежат к одному классу вместе со змеями, черепахами, крокодилами и другими существами с такой ... Читать дальше »

Оставшийся далеко внизу сад казался совсем маленьким, как маленькая зеленая картинка. Дома были словно игрушки на ковре.

- Герман! Пожалуйста, опусти меня! - закричала Сьюзи. - Мы слишком высоко!

- Вовсе нет, - ответил он. - Мы еще совсем не высоко. Я могу поднять тебя гораздо выше, если захочешь.

- Не захочу, - ответила она. - Я хочу домой! Я живу вон в том маленьком кукольном домике в конце той крошечной улицы - в том, что с голубой крышей. Ты обещал отнести меня туда.

- Хорошо, - вздохнул он. - Я просто думал, что тебе понравится первый полет. Я ошибся. Прости. Я вижу, тебе совсем не нравится…

- Не то чтобы мне не нравилось летать. Просто я могу опоздать, и тогда мама спросит, почему я опоздала, а я отвечу, что летала с птеродактилем по имени Герман, и она тогда неделю не будет давать мне карманных денег, потому что не любит, когда я вру.

- Но ты ведь не соврешь, - возразил Герман, снижаясь.

- Я это знаю, - сказала он ... Читать дальше »

Моя же температура постоянно меняется, - закончил он, - но больше всего я люблю, когда она повыше.

- Это очень интересно, - сказала Сьюзи. - Но сейчас мне непременно надо идти…

- Нет. Пожалуйста, не уходи, - попросил Герман. - Я хочу с кем-нибудь поговорить. Я так одинок.

- Но если я сейчас не уйду, я опоздаю. Разве ты не можешь поговорить с другими птеродактилями?

- Нет, - ответил он. - Они все сейчас далеко. Даже мои папа с мамой сейчас в отъезде.

- Папа с мамой? - спросила она. - Так ты - маленький птеродактиль?

- Я довольно большой для своего возраста, - возразил Герман, захлопнув клюв с громким щелчком.

- Но ты еще не совсем вырос?

- Ну, пожалуй, еще не совсем, - ответил он.

- Какой же тогда твой папа? - спросила она.

- Ты была на пригородной ярмарке?

- Да.

- Каталась на большой карусели? Ну вот я думаю, мой папа мог бы унести ее в когтях, если бы захотел.

- О! ... Читать дальше »

Если я скажу что-то другое, то я совру.

- Ну ладно, - согласилась Сьюзи, - ты хороший и удивительный.

- Спасибо, - его клюв немного приоткрылся наподобие улыбки. - Спасибо тебе, маленькая девочка. Как тебя зовут?

- Сьюзи, - сказала она, - но я не маленькая.

- Для меня все, что меньше лошади, - маленькое, - отозвался он. - Меня зовут Герман, и я очень рад с тобой познакомиться.

- Мне уже надо идти, - сказала она ему, - иначе я опоздаю.

- О, пожалуйста, не уходи. Побудь со мной еще немножко.

- Ну, пожалуй, одну-две минутки, - решила она. - А почему ты сидишь на камне?

- Потому что я рептилия и холоднокровный. Я люблю сидеть на солнышке, потому что так мне хорошо и тепло.

- Рептилия?.. Как змея? - спросила она, отходя немного в сторону.

- Едва ли, - ответил он. Потом объяснил, фыркая: - Змеи! Грязные, маленькие, ползающие по земле - вот кто такие змеи. Я же - существо высших сфер. Я парю. Я познал ... Читать дальше »

- Это очень большие птицы, которые живут в Южной Америке, они могут летать весь день высоко над Андами.

- Я тоже так могу, - сказал Герман, открывая второй глаз и расправляя крылья (которые до этого были сложены, отчего он и казался похожим на большое старое дерево).

Крылья у него были коричневые и выглядели как кожаные. Они смахивали на тенты киосков пригородной ярмарки.

- Я тоже так могу, - повторил он. - Я могу летать весь день, и всю ночь, и весь следующий день - выше, чем они, - и я больше кондора.

- Значит, ты не птица? - спросила она.

- Разве ты видишь на мне перья? - спросил он в свою очередь.

- Нет, - ответила она, присмотревшись. - Но у тебя клюв и крылья…

- У самолета тоже есть крылья, но от этого он не становится птицей. Дрозд мяукает, но от этого он не становится кошкой, - сказал Герман, - а тюлень лает, но от этого он не становится собакой.

- Значит, ты - летучая мышь, - решила она. - Большая летуч ... Читать дальше »

Сьюзи познакомилась с Германом в саду, через который она напрямик бегала в школу. Это был очень старый сад, по всему было видно, что никто о нем не заботился.

Когда-то неподалеку стоял дом, и в нем жили люди, которые любили яблоки и которые посадили этот сад. Но люди уехали, дом разрушился, а сад одичал.

Земля была усыпана большими мертвыми ветвями, а живые ветки переплетались над головой наподобие крыши. К середине лета трава вырастала по пояс, повсюду виднелись островки одуванчиков, маргариток и молочая, между деревьями росли кусты дикой ежевики. Все это превращало сад в тенистые, таинственные и непроходимые заросли.

Даже в мае, когда растения еще не такие высокие и сочные, как летом, сад все равно был безлюдным местом, потому что никто, кроме Сьюзи, не срезал через него путь в школу. Никто не знал тропинки через заросли колючек, где можно было пройти, не поцарапав ног. Никто из ее друзей не ходил домой этой же дорогой.

Вот почему в тот чудесный ... Читать дальше »

Войк выпустил кверркуб и сместился по направлению к Доману.

- Тот, которого я только что фидировал, очень близок к осознанию моего присутствия. Ближе, чем кто-либо!

- Без сомнения, причина этому в аналогичных переживаниях, связанных с его собственным фидируемым объектом. Весьма любопытно. Оставь его на время одного.

- Ладно. Однако занятный случай. Мне даже подумалось: а что, если и нас кто-то фидирует? Доман перигрюкнул.

- Зачем кому-то нас фидировать?

- Не знаю. Да и откуда мне знать?

- Дай-ка я приготовлю тебе Б-заряд.

- Очень кстати.

Войк снова приник к кверокубу,

- Что ты делаешь?

- Да так, маленькая поправка, которую я забыл внести. Вот. Давай свой Б-заряд.

Они устроились поудобнее и начали фекулировать.

- Что ты делаешь, Дэн?

- Я забыл его освободить.

- Что?

- Предоставить ему полную свободу действий. Мне пришлось дать избыточную нагрузку на с ... Читать дальше »

Словно рядом со мной пробудилась другая личность, и на какую-то долю секунды она почувствовала мое присутствие. Потом мы разделились. Я думаю, ребята из нейро-психического отдела и роботехники были правы. Похоже, мы все-таки создали искусственный интеллект.

- Как нельзя кстати для моих исследований водно-мутьевых потоков, сказал Том, делая пометки в блокноте. - Знаешь, первым про них догадался один швейцарец ещё в девятнадцатом веке - он объяснил, как осадки Роны оказываются в Женевском озере... Глянь только, какую глыбищу оторвало! Да, этот твой агрегат - великая вещь! Если он благополучно доберется до равнины, вели ему сразу взять несколько проб. У нас полно недавних замеров, и мы узнаем мощность оползневых наносов. Потом хорошо бы отправить его назад, чтобы он для сравнения отобрал пробы на прежних участках. Я...

- Интересно, что он думает о себе... и о нас?

- Откуда ему о нас знать? Он помнит только то, чему его учили, да ещё то, что узнает сейчас.

Том, поддерживая его, провел через каюту к креслу перед экраном.

- До чего ты вспотел. Сядь. Хочешь чего-нибудь?

- Кофе остался?

- Ага. Погоди минутку.

Том налил кофе и поставил чашку перед Дэном. Опустился в соседнее кресло, Оба они глядели на экран. Там был все тот же мутьевой поток, тот же ил и те же скалы, что Дэн видел в окуляры шлема. Однако теперь они его не трогали. Без системы дистанционного управления он уже не был их частью. Дэн отхлебнул кофе и стал изучать поток.

- Действительно, крупное везение, - сказал он, - в первый же выход напороться на такую штуку.

Том кивнул. Корабль слабо покачивался. Операторский пульт загудел.

- Да, - согласился Том, глядя на индикаторы. - Просто подарок судьбы. Только глянь на этот грязевой поток. Если модуль выдержит, мы пройдем с ним весь каньон,

- Думаю, выдержит. Он вроде как стабилизировался. Его мозг и впрямь работает эффективно. Управляя им, я почти чувствовал, ка ... Читать дальше »

Долгое время полагали, что подводные каньоны - остатки сухопутных, образовавшихся в ледниковую эпоху и залитых морем при его последующем наступлении. Однако этому объяснению противоречит их глубина. Неимоверное количество воды должно было превратиться в лед, чтобы образовать подобные каньоны. Первыми их происхождение под действием водно-мутьевых потоков обосновали Хеезен и Эвинг, хотя прежде подобную догадку высказывали Дали и другие. Кажется, Хеезен сказал, что нельзя увидеть водно-мутьевой поток и остаться в живых. Разумеется, это было сказано десятилетия назад, и он имел в виду современное ему состояние дел. И все же я понимал, как мне повезло оказаться в самой гуще событий, регистрировать силы, которые углубляют и расширяют каньон, замерять плотность и скорость частиц, перепады температуры... Я прищелкивал от удовольствия.

И снова меня качнуло - тот же внутренний разлад, то же досадное раздвоение личности, словно все немного не в фокусе, как будто видишь и саму мысль, и ... Читать дальше »

...И меня гнала сила, которая превосходила мою.

Впечатление подводного каньона; исполинское древнее русло, беззвездная, безлунная ночь, туман, полоса зыбучего песка, яркий фонарь высоко над ней.

Я продвигался вдоль каньона Гудзон, беря пробы осадка - забивал пробоотборник в скользкий ил, вытаскивал анализировал и записывал состав, плотность, распределение слоев в трубке. Потом вытряхивал осадок, перебирался на другое подходящее место и повторял все сначала; её ли требовала ситуация, рыл шурф, что отнимало много сил, а закончив, вставал на дно и отбирал следующую пробу. Однако, как правило, этого не требовалось - вокруг хватало природных трещин, провалов, западин. Время от времени я бросал что-нибудь в свой измельчитель - дальше материал поступал в термоядерную топку и превращался в энергию; время от времени мне приходилось останавливаться и раскочегаривать топку, чувствуя, как давит на меня двухкилометровая толща воды, смещать диапазон зрения в инфракрасную область ... Читать дальше »

Он взметнулся ввысь громадным грибом, потом прокатился страшной ударной волной по равнинам Навозной Кучи, и с пыльных небес, оглашая воплями уважаемое общество, посыпались новорожденные булыжники.

- Расщепился, - поделился со своим сородичем кто-то из дальних соседей. - И раньше, чем я ожидал. Как приятно потеплело-то, а?

- Прелестный распад! - согласился второй. - Ради этого стоит быть чудаком-коллекционером.

Видишь эту штуку? Называется "лом".

- Если ты попытаешься это сделать, я начну делиться прямо сейчас.

- Не начнешь. Я же взвесил тебя перед нашей беседой. Тебе до критической массы еще целых восемь земных месяцев расти.

- Ладно-ладно, я блефовал. Но неужели в тебе нет хоть капли сострадания? Я покоюсь тут с незапамятных времен, еще малым камушком здесь лежал. И все мои предки тут обитали. Я по атомам собирал свою коллекцию, выстроил самую прекрасную молекулярную структуру во всей округе. И вот теперь, перед самым распадом... срывать меня с места, куда-то везти - это не по-каменному с твоей стороны.

- Все не так мрачно. Я тебе обещаю, что ты сможешь пополнить свою коллекцию лучшими земными атомами. Побываешь в местах, где до тебя не бывал ни один из Камней.

- Слабое утешение. Я хочу, чтобы распад видели мои друзья.

- Боюсь, что это невозможно.

- Жестокий ты и бессердечный человек. Как бы мне хотелось, чтобы ты был радом, ... Читать дальше »

- Что еще за "упаковка"?

- Это когда что-нибудь кладут в ящик, чтобы куда-нибудь забрать.

- Вроде переезда?

- Ну да.

- И что ты собираешься паковать?

- Тебя, Глыба.

- Но я не из породы голи перекатной...

- Послушай, Глыба, мой дядюшка собирает камни, понял? Ваш род единственные разумные минералы во всей галактике. А ты - самый крупный образец из всех обнаруженных мною. Поедешь со мной?

- Да, но я не хочу.

- Почему? Будешь богом его коллекции камней. Так сказать, одноглазым королем в государстве слепых, если мне позволительно осмелиться на такую рискованную метафору...

- Пожалуйста, не делай этого, что бы оно ни значило. Звучит ужасно неприятно. Скажи, как твой дядя узнал о нас?

- Один из моих друзей прочел о вас в старом бортовом журнале. Он коллекционирует старые космические бортовые журналы, и ему попался журнал капитана Фейерхилла, который прилетел сюда несколько веков назад и имел ... Читать дальше »

- Что ты тут делаешь, человече?

- Долгая история.

- Отлично, обожаю долгие истории. Садись, рассказывай. Эй, только не на меня.

- Извини. Ну, если коротко, то все из-за моего дядюшки, баснословно богатого...

- Стоп. Что такое "богатый"?

- Ну... как бы это... Состоятельный, что ли.

- А что такое "состоятельный"?

- Гм... Когда много денег.

- "Деньги"?

- Послушай, ты хочешь услышать мою историю или нет?!

- Хочу, конечно, но я еще хочу, чтобы и понятно было.

- Извини, Камень, честно говоря, я и сам не все понимаю.

- Я не Камень, я Глыба.

- Ну хорошо, Глыба. Мой дядюшка очень важная персона. И он просто обязан был отдать меня в Космическую Академию. Но ему взбрело в голову, что гуманитарное образование гораздо более привлекательная штука, и он отправил меня в свою старушку альма-матер, изучать нечеловеческие сообщества. Понимаешь, о чем я?

- Нет, но понимание вовс ... Читать дальше »

Мой стальной скелет сокрушен ударной нагрузкой, Мое масло горит. Мои объективы - за исключением крошечного участка - разбиты.

Мой слуховой механизм все еще слабо работает.

Звучит мощный сигнал, и через поле ко мне устремляются металлические тела.

Пора. Пора отключить все свои функции и прекратить существование.

Но я помедлю. Еще мгновение. Я должен услышать, как они это скажут.

Металлические руки вытаскивают меня из погребального костра. Меня кладут в стороне. Огнетушители извергают на Машину белые реки пены.

Смутно, издалека, доносится до моих разбитых рецепторов рокот громкоговорителя:

- Фон Триппс разбился! Машина мертва!

Могучий вопль горя поднимается над рядами неподвижных зрителей. Огромный несгораемый фургон выезжает на поле как раз в то время, когда пожарным удается загасить пламя. Четверо механиков выпрыгивают из фургона и поднимают Машину. Пятый собирает дымящиеся обломки.

И я вижу все это!

Мы с визгом пролетаем поворот в этом двухсотлетней давности великолепном творении итальянской классики. Празднество всегда устраивается здесь, где бы все изначально ни происходило.

"О ушедшие владыки творения, - молюсь я, - пусть я все исполню без сбоев и ошибок. Да не отклонюсь я от временного графика. Не позвольте случайным переменным вмешаться и разрушить совершенное повторение".

Тускло-серый металл моих рук, мои точные гироскопы, мои специально разработанные кисти-захваты - все удерживает руль в безупречно правильном положении, и мы с ревом вылетаем на прямую.

Как мудры были древние владыки! Поняв необходимость самоуничтожения в битве, слишком мистической и священной для нашего понимания, они оставили нам этот церемониал в память Великой Машины. Остались все данные: книги, фильмы - все, что позволило нам найти, изучить, понять и познать это святое Действо,

Мы проходим следующий поворот, и я думаю о наших растущих городах, наших огромных сбороч ... Читать дальше »

В конце сезона печалей приходит время радости. Весна, подобно хорошо смазанным часам, бесшумно указывает это время. Среднее количество пасмурных и сырых дней непрерывно уменьшается, а дни яркого света и прохладного воздуха снова появляются в календаре. И хорошо, что сырые времена остались позади - ведь они поражают ржавчиной и коррозией наши механизмы, они требуют соблюдения самых строгих гигиенических стандартов.

Со всем блестящим багажом весны приходят и дни Празднества. После сезона Плача наступает священное время Страстей Господних, а затем светлый Праздник Воскресения, со звоном и стуком, выхлопными газами, паленой резиной, клубами пыли и великим обещанием счастья.

Каждый год мы являемся сюда, на это место, чтобы воспроизвести классический сюжет. Мы видим своими собственными объективами, как сбывается обещание нашего сотворения. Время - сегодня, избран - я.

Здесь, на священной земле Ле Мане, я совершу все предназначенные действия. Вплоть до финала я п ... Читать дальше »

Он с трудом отражал удары ближайшего противника, когда Эдвина скрестила свой меч с четвертым врагом. Наконец он опустился на одно колено, зная, что не сможет отразить следующий выпад.

В самый последний момент сверкнул топор, и голова его последней противницы покатилась в ту сторону, куда отступали её сестры.

- Отдыхай! - приказала Эдвина, заняв оборонительную позицию рядом с ним. - Они бегут! Победа за нами!

Он лежал на холодной земле, зажимая рану на бедре и наблюдая за расстроенными рядами врага. Ему очень хотелось не потерять сознание.

- Хорошо... - промолвил он. Еще никогда Кора не был так близок к смерти. Через некоторое время Эдвина помогла ему подняться на ноги.

- Ты прекрасно сражалась, Стальная Леди, - сказала она. - Обопрись на меня. Я помогу тебе добраться до лагеря.

В палатке Эдвины с него сняли доспехи и промыли рану.

- Все заживет, не оставив даже следа, - пообещала Эдвина. - Очень скоро ты будешь как новен ... Читать дальше »

Смачно выругавшись, Кора взмахнул мечом и поразил свою противницу. Его выпуклые грудные доспехи скрывали достоинства, которых под ними не было.

В следующий миг на него напали справа и слева. Начав свою боевую песню, он отразил атаку слева, нанес удар направо, снова парировал слева, поразил врага, отбил выпад справа и нанес ответный удар. Обе воительницы упали.

- Отлично сработано, сестра! - прокричала Эдвина, стареющая амазонка, вооруженная боевым топором и сражавшаяся в десяти футах от него.

Высокая похвала, полученная от ветерана!

Улыбаясь, Кора готовился к новому поединку и вспоминал времена, когда он был Кораком, поваром - несколько месяцев назад. Тогда у него была мечта, теперь она осуществилась.

Он хотел стать великим воином, крушить врага на поле боя, чтобы его имя прославляли в песнях. Как долго он тренировался с мечом!.. Пока не понял, что нужно ещё учиться ходить и говорить - и тщательно бриться каждый день, - если надеешься ког ... Читать дальше »

И вот он здесь, и мои члены наливаются свинцом. Два глаза, мерцающих, немигающих, из покрова абсолютной тьмы.

- Фауст, ты звал меня.

- Да, великий рогатый, Властелин Празднества, я призывал тебя сегодня.

- Чего тебе надобно?

- Расторгнуть сделку!

- Почему?

- Желаю вновь стать таким же, как все. Я сожалею о том, что заключил договор. Возьми назад все, что дал мне! Сделай меня подобным беднейшему попрошайке у моих ворот, но сделай меня тем, кем я был.

- Фауст. Фауст. Фауст. Трижды называю я твое имя с сожалением. Ибо все уже не так, как я желаю или как ты желаешь, но согласно изъявленному желанию. Голова у меня кружится, колени подгибаются. Я шагаю вперед и разрываю Круг.

- Тогда поглоти меня. Я не желаю больше жить.

Покров тьмы колыхнулся.

- Я не могу, Фауст. Это твоя судьба.

- Но почему? Что я сделал такого, отчего стал таким особым, что отделило меня от остальных?

- Ты принял ... Читать дальше »

Внезапное решение. Униженная мольба. Попытка…

- Вы звали, хозяин?

- Да, Вагнер. Приготовь северную комнату. Сегодня я буду колдовать.

Его веснушчатое лицо вытягивается. Курносый нос обиженно сопит.

- Поторопись. Расставь все по местам. Затем можешь присоединиться к остальным на лугу.

Его лицо светлеет. Он кланяется. Прежде он никогда не кланялся, но я изменился, и люди теперь боятся меня.

- Елена, драгоценная моя, я удаляюсь, чтобы надеть свои одежды. Возможно, я буду другим человеком, когда вернусь.

Она тяжело вздыхает, она извивается на постели.

- О, скорее! Пожалуйста!

Ее животная страсть и притягивает меня, и отталкивает. О проклятие! Такого рода вещи я никогда раньше не почитал запретными! И ради какого-то богатства, знания, власти… Это!

Иду вдоль нескончаемых коридоров, среди сверкающего хрусталя, мрамора, многоцветных гобеленов. Тысячи статуй моего дворца плачут:

- Помедли! Спас ... Читать дальше »

Звонят проклятые колокола времен Оргий. Мои слова расплываются на странице.

Моргнув, я вижу, что бумага намокла.

У вина странный вкус, в воздухе гнилостный аромат, и Елена тихонько похрапывает во сне…

Я встаю. Подхожу к окну и выглядываю наружу.

Животные предаются веселью.

Они похожи на меня. Они ходят и говорят, как я. Но они животные. Animale post coitum triste est (животное после соития печально) - не всегда правильно. Они счастливы.

Бегают вокруг огромного шеста, бесстыдно рассыпаются по деревенской зелени; воистину счастливые животные. Они счастливы вновь и вновь.

Колокола!

Я отдал бы все, чтобы присоединиться к ним!

Но они питают ко мне отвращение.

…Елена?

Нет. Нет мне сегодня утешения. Ибо воистину я triste.

Вино. Их вино начинает течь с раннего утра! Благословенное опьянение охватывает всю округу. Мое же вино отдает горечью.

Я проклят.

- Боже, мой Бож ... Читать дальше »

Я не знаю, что стало с ним потом. Когда дело доходит до морали, обычно принято заканчивать историю ударным приемом, ярким образом. Но ударять я могу лишь по клавишам своей пишущей машинки. Я уверен, что Джон обязательно включил бы пленку с записью возмущенных голосов, если бы в самом конце концерта она сфальшивила. Но ведь Мэри справилась. И он остался доволен. Потому что, прежде чем стать её поклонником, он был страстным ценителем музыки. Обычно человек любит разное в разное время и в разных местах.

Существует, конечно, место, где возникает понимание, но его трудно найти, а иногда и искать не следует.

Джон закрывает глаза и слушает пение. Возрожденная сила исполнительского мастерства Мэри заставляет его увидеть её такой, какой она была когда-то. Она снова прекрасна.

Этот номер подходит к концу, нужно поспешить, чтобы не опоздать включить аплодисменты. Он успевает. Теперь Мэри кланяется в его сторону, как будто...

Нет!

Она упала. Последний номер отнял у неё слишком много сил. Он вскакивает на ноги, выбегает из кабинки, мчится вниз по лестнице. Нельзя, чтобы все кончилось так... Он не ожидал, что она потратит все силы на тот сложный пассаж и не сможет продолжать. Ему кажется это ужасно несправедливым.

Джон поспешно проносится по проходу и выбегает на сцену. Поднимает Мэри, подносит к её губам стакан с водой. Пленка с записью аплодисментов так и остается включенной.

Она смотрит на него.

- Ты видишь!

Она кивает и делает глоток воды.

- На одно короткое мгновение, во время последней песни, ко мне вернулось зрение. ... Читать дальше »

Он не богат. Ему пришлось потратить почти все свои сбережения, чтобы снять этот зал, заплатить Мэри гонорар и организовать множество мелких обманов: гримерша в уборной, лимузин с шофером, лучащийся энтузиазмом театральный менеджер, шумные рабочие сцены - все это были актеры. Нанятые им люди удалились, когда начался концерт. Сейчас во всем здании только они двое, и каждый из них думает о том, что произойдет, когда она доберется до критического места.

Перед моим мысленным взором встает её измученное лицо, и я начинаю понимать, почему все это происходит. Теперь я вижу, что переключатель задействует другую запись - недовольные крики и улюлюканье. Оказалось, что я был совершенно прав, использовав немного раньше глагол в прошедшем времени. В конце концов, за этим дорогим представлением может стоять скорее ненависть, а не любовь. Вот именно. Джон с давних пор знал о тщеславии Мэри, именно поэтому он и решил отомстить ей таким образом - нанести удар в самое уязвимое место.

... Читать дальше »

Мужчина, вероятно. Я ещё не могу как следует разглядеть его в темной кабинке... Вот он немного увеличивает громкость звука, а через несколько мгновений выключает совсем. Он записывает всю программу на магнитофон. Может быть он улыбается? Пока я ещё не знаю. Вполне возможно.

Он любил её много лет назад, когда она была юной и прелестной и слава только пришла к ней. На всякий случай я использую прошедшее время глагола, описывая отношение мужчины к ней.

Любила ли она его? Не думаю. Была ли жестокой? Возможно, немного. С его точки зрения - да; с её - пожалуй, нет. Я не могу отчетливо представить себе все оттенки их отношений, чтобы составить о них определенное мнение. Впрочем, это не имеет значения. Тех фактов, что нам известны, вполне достаточно.

В зале снова стало тихо. Мэри, улыбаясь, кланяется и объявляет следующий номер. Она снова начинает петь, и мужчина - давайте назовем его Джоном - откидывается на спинку кресла, чуть прикрывает глаза и слушает. Он, кон ... Читать дальше »

Женщина поет. С микрофоном - в молодости ей никогда не приходилось этого делать. Ее голос все ещё хорош, но он имеет мало общего с тем, прежним голосом, который заставлял зал стоя приветствовать певицу долгими, несмолкающими овациями. На ней синее платье с длинными рукавами, чтобы скрыть дряблость рук. Рядом с ней маленький столик с графином воды и стаканом. Когда она заканчивает свой номер, поднимается волна аплодисментов. Она улыбается, дважды говорит: "Благодарю вас", немного кашляет, шарит (незаметно) по столику, находит графин и стакан, наливает себе воды.

Женщину зовут Мэри. Я и сам секунду назад не знал её имени - оно только сейчас пришло мне в голову. А меня зовут Роджер Ж., и я пишу это все экспромтом, а не так, как положено писать по всем правилам. И все из-за того, что хочу посмотреть, как будут развиваться события.

Поэтому наша героиня будет носить имя Мэри. Она уже пережила свои лучшие годы и сейчас серьезно больна. Я пытаюсь посмотреть на мир её глаза ... Читать дальше »

К тому же совсем не плохо было заполучить ее личный номер от ИИ, так что, пока ИИ ладит с Доннером, я могу время от времени ей позванивать. Так как уже в этом месяце я получил от нее двух победителей, и теперь она готова отдать мне мою треть.

- Он освобождается от пут, которыми связал его Доннер, и когда я возвращаюсь назад, в Систему, набрасывается на меня. И пока он пытается меня прикончить, я возвращаю комплимент. Я кокнула Краха.

- В таком случае почему бы тебе не вернуться туда, где тебе нечего бояться, где у тебя есть сила, власть и...

- Но мне давно хотелось воплотиться, - признается она, - хотя я и не сразу понимаю свою ошибку. Только потом сознаю, что лучше бы мне было стать не мужчиной, а женщиной. Вот почему я с самого начала то и дело приглядываюсь к Потаскушке Эвелин. Я быстро смекаю, что ее может заинтересовать жизнь в Системе. Доннера, который там явно был на своем месте, похоже, влечет к людям с тем же складом ума. И наоборот, - добавляет она.

- Ты хочешь сказать?..

- Да, я здесь потому, что по уши в него втрескалась, а Эвелин станет жить в силиконовых замках, принимая парады войск, марширующих мимо двоичным кодом, и создавая личные траст-фонды...

Я кивнул.

Затем я расспрашиваю Смертника Доннера в теле Краха, что случилось тогда у буя, и он рассказывает мне, что прибыл туда слишком поздно и не успел воздать наглецу по заслугам, так как ИИ внедрился в телесеть спутника и передал себя в виде сигнала обратно в Верхний Манхэттен. Он, Доннер, никак не мог оставить оба тела там, на разбитом корабле, и ринуться за ним в погоню, поэтому месть его откладывается до возвращения в город. И все же, когда он прилетает домой и наконец получает шанс навестить и проверить Систему, то не обнаруживает во главе ее ни Искусственного Интеллекта, ни природного. В ней так же пусто, как в заведении "Мисс Цветущей Орхидеи" после облавы. Даже Крах Каллахан куда-то подевался. Я не понимаю этого, как не понимаю и того, каким образом "Лихач-3" попал в победители, говорит он, если "Гончак" явно опережал его на финише.

- Но этому-то мы должны радоваться, - говорю я, - раз выиграли по всем ставкам.

- Верно, - отвечает он. - Но ведь на самом деле гонк ... Читать дальше »

Сохраняя определенную жесткость ориентации, "Лихач-3" врезается в причальный буй спутника. "Гончак" выбрасывает линь и, закрепившись, лавирует, поворачиваясь через фордевинд, пятится назад, а затем спускает парус. После чего он включает небольшие аварийные тормозные двигатели - дисквалифицирующая ошибка, если вытворить такое перед финишной чертой. Два попрыгунчика легко скользят к нему на своих ионных моторах, но фигура в скафандре уже перебирается по линю "Гончака" к "Лихачу-3", который, я абсолютно уверен, достигает буя чуть позже, чем его проскочил "Гончак".

Камера так и не показала, что было дальше - вслед за тем, как Смертник Доннер во плоти Краха проник в разбитый корабль. Изображение пропадает, и трансляция прекращается вследствие многочисленных сбоев Системы, объясняемых главным образом солнечной активностью. Позже, однако, появляется официальное сообщение о том, что Доннер привел "Лихача-3" первым, чуть перекрыв предыдущий рекорд.

К несчастью, сам он лично ... Читать дальше »

Он отставляет пиво и встает.

- Извини. Я должен завершить дело, - говорит он.

- Ты же сам сказал, что тебя не допустят на борт "Лихача-3", - напоминаю я ему, указывая на экране на вставку с циферблатом и движущимися стрелками, отсчитывающими минуты, и ниже на цифровое табло обратного отсчета перед стартом. - Да и времени уже почти не осталось.

- В таком случае полечу на "Гончаке", - заявляет он, тыча пальцем в корабль Краха, брошенный на месте стоянки. - Его-то у меня никто не отнимет.

- Но послушай, Доннер, - говорю я, - что ты с ним сделаешь, если поймаешь?

- Заставлю его заплатить за все сполна, - отвечает он.

А затем срывается с места и убегает.

Все последующие дни я не отлипаю от экрана с постоянством миноги, присосавшейся к жертве. Гонка в направлении удаленного спутника многоцелевого назначения, который служит и финишной вехой, длится добрую половину недели. Там, на спутнике, гонщиков встречают пассажирские корабл ... Читать дальше »